Насколько этот вопрос сложен, свидетельствует наличие большого количества самых разнообразных и противоречивых мнений. Люди, далекие от веры, основываясь на теории эволюции, склоны видеть в Библейском повествовании первых глав книги Бытия отголоски древних мифов и продукт примитивной фантазии. “Эволюционисты” считают, что возникновение жизни и её развитие на земле — от простейших микробов до современного человека — вполне объяснимо физическими процессами. Деятельность Творца, если не прямо отрицается, то игнорируется. Согласно их концепции все свойства человека вполне объяснимы физическими причинами, потому что он — лишь высшая ступень в лестнице эволюции.

Защитники боговдохновенности Библии, в свою очередь, подозревают “эволюционистов” в злонамеренной подтасовке фактов с целью подрыва веры в Бога. Крайней позиции придерживаются т.н. “креационисты,” которые настаивают на буквальной интерпретации каждого слова в Священном писании: все виды растений и животных созданы внезапно в законченном их виде, никаких эволюционных процессов не происходило и никаких промежуточных звеньев в животном мире не существовало. Дни творения были обычными сутками, длившимися 24:00 часа. Мир существует всего 7 500 тысяч лет (что получается из подсчета долголетия допотопных и послепотопных патриархов).

Некоторые думают, что творение или эволюция — это жесткая бескомпромиссная альтернатива. Но так ли это? Библейское повествование о возникновении мира и человека говорит о потусторонней первопричине всего существующего, но нарочито избегает необъятные сложности физических процессов, которые действовали в продолжают действовать природе.

Очевидно, истину следует искать где-то между выше упомянутыми крайними концепциями. К сожалению попытки примирения научных данных с религиозными воззрениями часто страдают предвзятостью, отсутствием действительных знаний и порой вносят больше путаницы, чем правильного разрешения кажущихся противоречий.

В этой работе мы ставим себе целью пролить свет на некоторые принципиальные вопросы, касающиеся веры и разума, религии и науки, творения и эволюции, с целью помочь читателю разобраться в споре между крайними концепциями возникновения и развития жизни на земле. Мы покажем, что никакого действительного конфликта между Библией и наукой не существует. Фактически оба источника знания дополняют одно другое.

Священное Писание (или Библия) — это письменный результат духовного озарения, которым Бог удостаивал Своих избранников, пророков, для раскрытия людям религиозно-нравственных истин. Оно всегда было и будет главнейшим источником всего, касающегося веры и нравственности. Наука не компетентна говорить на эти темы. Ее задача — познавать устройство мира и его физических законов. Религиозные представления о Первопричине мира не вытекают прямо из каких-либо физических законов, а скорее приходят путем индукции и духовного прозрения.

При попытках согласования религиозных истин с научными данными необходимо учитывать, что эти области знания пользуются различными источниками и преследуют свои специфические цели. В науке источником познания являются наблюдения и эксперименты. Они порождают гипотезы и теории, предлагают модели и закономерности на основании тех или других наблюдений, предсказывают ход событий, которые в свою очередь должны быть проверены экспериментами. Если повторные наблюдения не совпадают с предсказаниями теории, то она отбрасывается и заменяется новой. Наука должна основываться только на несомненных доказанных фактах. Все то, что выходит за пределы эксперимента, чего нельзя проверить научным методом, не смеет претендовать на науку, а относится к области предположений, философии или метафизики.

Огорчительно, когда в своей борьбе с религией недобросовестные недоучки, пользуясь именем науки, голословно утверждают, что “наука доказала то-то,” в то время, как они фактически ссылаются на предположения, которые выходят за пределы науки.

Как мы увидим дальше, некоторые смежные вопросы, которые в равной мере интересуют науку и религию, при вдумчивом изучении дают возможность глубже понять ряд параллельных закономерностей, которые действуют в физическом и духовном мирах.

Итак, религия и наука озабочены разными вопросами, имеют свои специфические цели и пользуются разными методами. Наука старается ответить на вопрос “как,” а религия — “почему.” Религия старается обратить взор верующего к горнему миру, а наука — к дольнему.

Откуда, например, возникла первичная энергия/протоматерия, из которой потом все развернулось в наш необъятный космос; почему законы природы так тонко сбалансированы, чтобы сделать возможным возникновение жизни и разумного человека; как хаос мог породить такую изумительную гармонию и красоту на всех уровнях бытия? — Ответы на эти принципиальные и важнейшие вопросы во всех научных работах отсутствуют — и по понятной причине: ответ находится за пределами познаваемого. Вот тут именно и обнаруживается надобность в Божественном откровении. Все окружающее нас прекрасно и гармонично, но для чего существует оно? Есть ли цель в моем существовании? Что ждет меня “там”?

Обсуждая эти принципиальные вопросы, мы сталкиваемся с парадоксом: когда о них высказывается верующий человек, то он будет говорит то, чему научен из Божественного откровения. Он будет выражать свое убеждение в существовании личного, премудрого, всемогущего и милостивого Творца, Который всё предусмотрел и устроил для нашего вечного блага. Когда же по этим вопросам высказывается человек, хотя бы и очень образованный, но который придерживается материалистического или оккультного мировоззрения, то те свойства, которые христианская вера приписывает Творцу, он будет приписывать некоей безличностной Первопричине — будь то некий непознаваемый Абсолют, или некая космическая энергия. В понимании верующего человека Бог — вечен, а в представлении неверующего — вечна безличностная Первопричина; верующий признает Бога вездесущим и неограниченным, а неверующий верит в бесконечность пространства; верующий признает Бога премудрым создателем мира и его законов, а неверующий говорит о разумности законов природы, которые “сами собой,” непрерывной цепью счастливых случайностей привели к возникновению разумного человека.

Об “антропном принципе.” Между силами природы, приведшими к нынешнему богатству жизни существует жесткая зависимость, нашедшая название “антропного” принципа. Этот принцип гласит, что Вселенная возникла для образования в ней разумной жизни и что как законы физики, так и начальные параметры подобраны таким образом, чтобы гарантировать ее появление.

Современная физика свидетельствует: окружающий нас мир очень “чувствителен” к численным значениям универсальных физических констант, поскольку все основные особенности реального мира (размеры атомных ядер, звезд, галактик и всех физических взаимодействий) в конечном итоге определяются величинами фундаментальных постоянных. Само существование мира обусловлено выполнением очень жестких соотношений между ними. Ничтожные, в процентном отношении, отклонения от наблюдаемой удивительно сложной и невероятно точной числовой соразмерности мировых констант привели бы к фатальным последствиям для существующей Вселенной, и природа никогда не смогла бы привести к разумной жизни.

Логично признать, что если в нашем мире все разумно, целесообразно и прекрасно, то и Первопричина мира должна обладать этими свойствами. Здесь неразрешимая загадка для материалистического мировоззрения. Главная разница между религиозным и безрелигиозным мировоззрениями та, что в первом эта Первопричина личностна, разумна и обладает волей, а во втором она безличностна и слепа. Чье мировоззрение правильно — нельзя экспериментально доказать. Оба вытекают из недоказуемых аксиом и предпосылок. У первых эта вера религиозна, а у вторых — материалистична.

Самым таинственным в лестнице мироздания является наличие сознания в человеке — этом конечном звене развития мира. Человек — разумная, нравственно-свободная личность, которая жаждет познавать, совершенствоваться, творить, способна жертвовать собой ради блага других, не может найти полного удовлетворения в материальных благах, а Первопричина, приведшая его в бытие, согласно материалистам, — слепой случай! Это нелогично.

Автор этого труда много лет работал в одном из отделений NASA, специализировавшемся в области изучения объектов солнечной системы, создания космических кораблей и связи с ними. С каждым годом создаются все более совершенные корабли-роботы, которым предоставляется большая доля автоматизации и самоуправления. Планируется наделить этих космических роботов способностью самоуправления и самообучения, чтобы они могли самостоятельно принимать нужные решения и совершать эксперименты в непредвиденных условиях.

Текут столетия … а букашки всё спорят между собой: существует ли разум “где-то там,” пекущийся о их благе, или законы их чудного корабля самобытны и вечны.

И на нашем космическом корабле-Земля есть много “букашек,” невосприимчивых к “потусторонним сигналам.” Потому мы и спорим.

Наука и религия являются двумя важнейшими компонентами культуры. Их влияние на судьбу человечества в прошлом и настоящем огромно. Знаменательно, что слово “культура” происходит от слова “культ.” Колыбелью европейской науки были средневековые университеты, учрежденные Церковью при монастырях. Изначальная близость между религией и наукой ощущается и по сей день многими учеными, которые считают обе сферы познания параллельными путями к Истине.

И так оно и есть. Творец вложил в нашу природу способность чувствовать Его присутствие, способность воспринимать Его благодатные сигналы, которые направляют нас в жизни. Способность верить — это те духовные глаза, которыми наделены все люди, чтобы общаться со своим Создателем. Но эти духовные глаза требуют тренировки, чтобы развить свою чувствительность.

Если, например, человек долгое время прикован к постели, то его мышцы начинают атрофироваться; равным образом и его умственные способности от неупотребления притупляются.

В наш век огромных научных успехов принято унижать веру в сравнении с наукой. Научное знание признают, как нечто несомненное, твердо обоснованное и объективное, а веру — чем-то субъективным, бездоказательным и произвольным. Однако такое противопоставление знания вере зиждется на недоразумении.

Во-первых, наука опирается на недоказуемые аксиомы, которые принимаются на веру. Кроме того, самое определение знания, как чего-то несомненного и твердо обоснованного, не подтверждается историей развития науки. Это скорее идеал знания, чем его действительное состояние. Достаточно сравнить разные учения о материи на протяжении человеческой истории — в древности, в конце прошлого столетия и теперь, чтобы убедиться, что многие научные теории претерпевают существенные поправки почти с каждым поколением. “Революции” можно наблюдать во всех отраслях науки — космологии, физике, палеонтологии, биологии, медицине... То, что признавалось за несомненную истину вчера, отвергается сегодня. Поэтому не следует слишком доверять научным теориям для “подтверждения” истинности Священного Писания, потому что каждая из них подлежит пересмотру.

Сравнивая веру с другими способностями человека, мы можем заключить, что она расширяет границы познаваемого. Она дает ему доступ к тому, что недосягаемо для телесных чувств и физических экспериментов. Известно, что Богом просвещенная вера часто опережала открытия науки, например, утверждая что вселенная не вечна, что она имеет нематериальное происхождение, что мир постепенно эволюционировал от низших форм к высшим, что все законы природы подчинены одному высшему плану, что в человеке есть разумная душа, существование которой необъяснимо физическими законами, что после клинической смерти, душа человека сохраняет все интеллектуальные способности, которыми человек обладал до своей смерти. Вера подсказывает нам, что Бог, любя нас, постоянно заботится о нашем благе, и что мы можем беседовать с Ним в молитве, получая вразумление и помощь.

Конечно, Бог мог бы с неопровержимой очевидностью доказать Свое бытие. Но это стало бы насилием над волей человека. Цель земного существования заключается в том, чтобы человек добровольно потянулся к своему Создателю.

При всем сходстве духовного зрения с физическим, между ними есть очень существенное различие. В познании физических явлений сначала приходит опыт, а потом убеждение. В духовной жизни возможность внешней проверки и научного доказательства — исключается. Нужно сначала смиренно склониться перед Творцом, признать Его всемогущество, а “доказательство” придет изнутри. Божественный свет разливается в душе умиротворяющим чувством, просветлением разума, притоком внутренних сил, от чего возгорается в душе любовь к Богу и ближним. Ложное мнение, напротив, вносит смущение в душу, возбуждает повышенное мнение о себе и нетерпимость к другим.

Итак, вера расширяет горизонты наших обычных знаний и помогает нам понять, почему мы существует и к чему мы должны стремиться.

Подобным образом и проблемы, связанные с возникновением мира, жизни и человека на земле выходят за пределы физических закономерностей. Они разрешимы лишь при условии включения потусторонней разумной Воли.

Действительно, кроме совершенно естественных и логически-объяснимых событий, Священная История и тысячелетний опыт верующих людей свидетельствуют о наличии необъяснимых, сверхъестественных событий, т.е. чудес.

Само возникновение мира с его замечательными законами, предусматривающими развитие жизни — величайшее чудо! Всякое чудо, в силу своего сверхъестественного происхождения, в принципе или необъяснимо или настолько маловероятно, что граничит с невозможностью. Христианская вера зиждется на непрерывном потоке необъяснимых событий, которые в своей совокупности указывают на бытие единого премудрого и благого Бога.

Мнение, что мир всегда существовал, как предполагали ученые и философы прежних времен, опровергается современной космологией. Мир явился во времени, приблизительно 15 миллиардов лет назад, и вместе с ним стало развиваться наше трехмерное пространство и время. О появлении мира во времени однозначно учит Священное Писание. Возможность случайного возникновения мира путем, скажем, квантового колебания вечно существующего вакуума — ничего не объясняет, потому что случайность предполагает наличие чего-то существующего. Например, брошенная монета может показать “орел” или “решку,” но если нет самой монеты, то не случится ни то, ни другое.

Чудо — это вмешательство Бога в естественный ход событий, оно — акт Его всемогущества. До известного момента события развивались по законам необходимости, и вдруг, привели к неожиданному исходу. Ветхозаветная история Израиля и новозаветная история Церкви наполнены чудесными событиями — в особенности период земной жизни Иисуса Христа, Который своим словом исцелял любую болезнь, изгонял демонов, умножал хлебы, воду превратил в вино, ходил по водам, укрощал бурю, воскрешал мертвых, предсказывал будущее ... Его воплощение и воскресение — величайшие чудеса.

И вот парадокс: при всем обилии чудес, которыми насыщена история человечества, нигде не оставлено вещественных доказательств вмешательства божественной воли. Очевидно, Бог скрывает Себя от пытливого взора и не позволяет “проверить” Себя. Он ждет нашей веры.

Приведем несколько примеров.

2. Пророк Илия, живший за 750 лет до Р. Хр., за грех идолопоклонства наказал израильтян ужасной засухой. Целых три с половиной года на землю не упало ни капли дождя. Царь и народ вразумились и покаялись. Тогда пророк помолился Богу, и вскоре пошел проливной дождь. Но как доказать неверующему, что — то было чудом, а не естественным событием?

3. Когда Господь Иисус Христос исцелил слепорожденного в Иерусалиме, Он не оставил в тканях бывшего слепого какой-то явной “пометки” или “подписи,” что именно в такой-то день и час Он залечил такие-то поврежденные зрительные нервы, после чего поступающие зрительные впечатления стали передаваться в мозг. Если тогда пригласили бы врачей-хирургов, которые обследовали зрительные органы исцеленного, они никаких очевидных следов божественного прикосновения не нашли бы. Они могли лишь констатировать факт, что до известного момента зрительные органы слепорожденного были повреждены, а потом вдруг стали действовать. “Да... случай редчайший и необъяснимый… Замечательна способность человеческого тела лечить себя!”

4. Когда русские люди в дореволюционные годы стали отступать от веры и увлекаться материализмом, Господь попустил коммунистам поработить Россию. Никто не ожидал пришествия этого чудовищного режима. “Власть валялась на дороге, и мы ее подобрали,” — говорил Ленин. После 70 лет “вавилонского пленения” русские люди начали возвращаться к вере, и Господь, умилосердившись над ними, сверг богоборческую власть. Буквально с одного дня на другой пал и рассыпался, как карточный домик, тоталитарный режим — без войны, без кровопролитного восстания и без иностранной помощи. Не исполнение ли это предсказаний русских дореволюционных праведников? С падением богоборческого режима началось духовное возрождение России. Но как доказать, что тут чудо, а не результат естественных социально-экономических процессов?

В том-то особенность почти что каждого чуда: оно выглядит, как вполне естественное и в то же время маловероятное событие. Важно обратить внимание на то, что истинное чудо всегда преследует духовную пользу человека. Этим оно существенно отличается от обычных случайностей, от фокусов и от ложных, демонических “чудес.”

Чудеса остаются недоказуемыми по воле Божией, Который не хочет очевидностью подавлять человеческой воли. Неверие иудейских книжников не поколебало даже воскрешение Лазаря, тело которого уже начало смердеть от разложения. Не попытались они убедиться и в воскресении Христовом, хотя легко могли проверить это событие.

Из подобных примеров явствует, что бесполезно доказывать неверующему, что появление мира, животных и человека на Земле совершено волей Творца. Бог скрывает Себя от гордого и близорукого разума, совершая Свои дивные дела без пафоса, без очевидных доказательств, часто используя созданные Им законы природы или сложившиеся обстоятельства — что-то в них ускоряя, другое тормозя, третьему давая неожиданный толчок.

Теме возникновения мира и появления жизни на земле Священное Писание уделяет всего лишь две первые главы книги Бытия. Повествование это преследует не научную, а религиозную цель — факт, который необходимо учитывать при попытках согласования Библии с научными открытиями. Оно отличается краткостью и образностью, чтобы люди даже вовсе лишенные какого-либо образования могли усвоить основные религиозные истины касательно Бога, мира, и своего назначения на Земле.

Глубокая мудрость заключается в этой краткости, ибо детальное повествование о сложнейших процессах развития мира невозможно было бы вместить даже в объемистую библиотеку. А главное, в бесконечных подробностях утонуло бы то главное, что необходимо было сообщить.

Пророк Моисей описывает сотворение мира в виде величественных картин, охвативших ключевые этапы творения. Подобная образная форма повествования присуща в большей или меньшей мере всем пророческим книгам, в особенности книге Откровения, где в одном видении совмещаются сложные социально-религиозные явления, часто исторически отстоящие друга от друга многими столетиями. Тем не менее, несмотря на всю краткость и образность, некоторые подробности в Моисеевом повествовании опередили почти на четыре тысячелетия новейшие научные открытия, например:

Итак, откроем первую главу в книге Бытия, где сказано:

Этой вводной фразой пророк Моисей охватывает всё творение Божие, о развитии которого он потом скажет более подробно. Здесь устанавливаются две фундаментальные истины, а именно что:

Сверх-горячая плазма “Великого взрыва” по мере своего расширения стала остывать, позволяя элементарным частицам комбинироваться в простейшие атомы, — главным образом водорода с небольшой долей элементов гелия и лития. Потом, благодаря гравитации, космические тучи стали сгущаться в галактики и межгалактические ответвления, в которых по мере все большего сгущения стали вспыхивать звезды, образовываться черные дыры, квазары и другие экзотические космические формации.

Минуя подробности развития космоса, пророк Моисей сосредоточивается на образовании Земли и возникновения жизни на ней.

С древнейших времен появление жизни на земле было загадкой. Предположений существовало много, но фактических данных — никаких. Только начиная с 19-го столетия, благодаря открытиям в области геологии, палеонтологии, биологии и подобных науках, этапы развития жизни на земле стали проясняться. И что же? Оказывается, что жизненные формы на Земле возникли в той общей последовательности, как их описала книга Бытия — за три с половиной тысячи лет до этого!

Образование Богом Земли и всего того, что на ней, пророк Моисей разделил на семь периодов, которые символически назвал “днями.” В течение шести “дней” Бог образовывал Землю и населяющие ее живые существа, а в седьмой — “почил от дел Своих.” Сколько длились эти библейские “дни,” Моисей не определяет. Однако, поскольку седьмой день, в течение которого развертывается история человечества, длится уже многие тысячелетия, следует заключить, что и прочие дни были длинными периодами. Само число семь в Библии часто употребляется в символическом, а не в цифровом значении, подразумевая полноту и законченность чего-то, например: семь даров Духа Святого, семь печатей, семь казней и т.д.

Кроме того, надо учесть, что пророк Моисей описывает события с точки зрения наблюдателя, созерцающего происходящее с поверхности земли. Причем, явления, которые не очевидны невооруженному глазу и не относятся к существу темы, как, например, развитие галактик, или появление микроорганизмов в водах, пророк опускает. Он ограничивается описанием того, что интересовало его современников. Основная идея та, что все разнообразие природы создал не случай, не языческие божества, а единый премудрый Творец.

Библия говорит не о случайном преемственном развитии, где господствует случай, а именно о целенаправленной творческой эволюции при синергии природы. Именно Создатель наделил природу способностью к самодеятельности или саморазвитию, руководя при этом важнейшими этапами в возникновении видов. Важно понять, что принцип творческого преемственного развития существует на всех уровнях бытия, благодаря чему простейшие и примитивные формы, при благоприятных условиях, организуются в более сложные и совершенные особи. Это соучастие природы в создании и развитии всего живого на Земле и есть ключ, который разрешает кажущийся конфликт между религией и наукой.

Принцип творческой самодеятельности логичен и с инженерной точки зрения: Создателю нет надобности отдельно создавать каждый химический элемент или каждый тип молекулы. Он наделил природу законами, которые содействуют возникновению и развитию жизни. Действительно, простейшие атомы водорода при термоядерном сгорании внутри звезд формируются в более сложные элементы — гелия, кислорода, углерода, кальция и т.д. Еще более тяжелые атомы, “металлы,” возникают при взрывах звезд (сверхновой). Элементы, возникшие в космических процессах, в свою очередь при известных условиях организуются в сложные органические молекулы. Их наличие в космосе подтверждается спектральным анализом света, проходящего через космическое пространство.

Святой Иоанн Кроншадтский так объясняет отношение Создателя к природе: “Господь имеет полное уважение к созданной Им природе и ее законам, как к произведениям Своей бесконечной Премудрости. Поэтому и волю Свою Он обыкновенно совершает через природу и по ее законам, наказывая или благословляя нас через различные физические предметы и жизненные обстоятельства. Поэтому без крайней нужды не требуй от Него чуда.”

Достаточен творческий толчок, и органические молекулы организуются в клетки, микроорганизмы, вирусы, бактерии, морские водоросли и т.д. Принцип творческой эволюции прослеживается в Библии на всех ступенях развития жизни. Действительно, продолжим чтение книги Бытия:

Самый процесс возникновения жизни, при котором органические молекулы сформировались в живые клетки микроорганизмов, бактерий, и позже растений является предметом научного исследования. В каждой ступени творения генетические изменения настолько радикальны и новы, что современная наука еще не в состоянии установить, как они произошли. Где проходит грань между чудесным актом Творца и естественным развитием — остается тайной.

Тем не менее, сам принцип соучастия природы в творении указан еще в книге Бытия. Поэтому никто не должен соблазняться, если какое-либо новое научное открытие объяснит еще одну загадку в развитии жизни. Здесь всё, что наука обнаружит, будет лишь раскрытием еще одной закономерности в природе, свидетельством непостижимой премудрости Творца.

Но продолжим чтение Библии:

Конечно, психика предполагает существование определенной материальной базы, на основе которой она может появиться, — существование нервной системы и мозга — хотя бы еще примитивного.

Однако, физиологические процессы, обеспечивающие функционирование нервной системы, отнюдь не исчерпывают все богатство психических явлений. Психика как более высокая форма жизни не может быть продуктом качественно более бедной основы; она не может быть сведена к физиологии. Нервная система, как таковая, есть только орган. Она не может быть причиной целесообразных и зачастую очень далеко рассчитанных, разумных действий живых существ. Защита жизни, забота о потомстве, способы ловли, добычи и прочие действия не могут быть сведены к физиологическим процессам. Психика представляет собой нечто принципиально новое, потому что она, не имея протяженности, является внепространственная реальность. Она не эквивалентна и ни одному виду энергии. Все известные физике виды энергии могут переходить друг в друга. Но психическая энергия не переходит ни в одну из них. В то время, как процессы превращения энергии регулируются строго определенными численными эквивалентами, психика не подчиняется этому закону. Она — нечто таинственное для науки.

Очарованный величественными картинами творения мира, пророк Моисей пишет: “И увидел Бог всё, что Он создал, и вот хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой” (Быт. 1:31). Подобное ощущение прекрасного близко и каждому верующему человеку, когда соприкасается с природой в ее девственном состоянии. Пророк Давид подобные чувства запечатлел в следующем вдохновенным Псалме:

Как мы уже упоминали, начальные главы книги Бытия написаны образным и символическим языком. Однако, пользуясь символами, пророк Моисей не приводил мифов, которые были популярны среди древних языческих народов, олицетворявших силы природы и создававших из них всевозможных божков, богинь и чудовищ. Современная библейская критика любит укорять Библию в использовании мифов. Но этот укор несправедлив. Библейские символы и образность библейских повествований, с их глубоким духовным смыслом, существенным образом отличается от языческих мифов. Книга Бытия написана именно с целью разоблачения языческих выдумок.

Если бы Библия была нашим единственным источником познания мира, то естественно было бы принимать все ее повествования в их прямом смысле — и в этом не было бы никакого ущерба вере. Например, и сказал Бог: “Да произведет земля ....” — и внезапно появились все растения и животные в их современном виде. Однако, эта интерпретация слишком упрощена и не соответствует тому богатству живых форм, которые появлялись и исчезали в течение миллионов, как это обнаруживает современная палеонтология.

Подобным образом, неосведомленный читатель может буквально понять слово “день” в смысле обычной продолжительности суток. Однако факт, что теперешний “седьмой день,” в котором развертывается история человечества, длится многие тысячелетия, наводит на мысль, что и предыдущие дни творения были гораздо продолжительнее обычных суток.

Попытку согласования библейских дней творения с данными палеонтологии читатель найдет в виде таблицы в приложении к данной работе.

Другая трудность встречается при неосведомленном толковании четвертого дня творения, согласно которому Солнце, Луна и звезды были созданы после растений, что явно противоречит науке. Выше мы объяснили, как надо понимать четвертый день творения.

Из библейского повествования о жизни Адама в Эдеме некоторые делают вывод, что до грехопадения Адама в природе не существовало ни смерти, ни тления: жизнь по всей Земле протекала без бурь или катаклизмов, хищники питались травой, ни насекомые, ни рыбы, ни животные не умирали, но вместе с человеком наслаждались бессмертием. Такая идеализация первобытного мира не обоснована.

Само понятие смерть насыщено человеческим трагизмом. Вправе ли мы прилагать слово смерть в том же смысле к растительному или животному миру? Уход животных не есть смерть подобно уходу из жизни богоподобного человека, созданного для бессмертия. Деление живой клетки, гибель бактерии или насекомого, прекращение физиологических процессов в обезьяне — это не то же, что кончина человека. Бессмертие не было обещано животным, и они умирают не потому, что нарушили заповедь. Напротив, их смерть есть такой же естественный процесс, как и их рождение. С появления первой живой клетки в мире вплоть до создания Адама рождения и смерти текли непрерывным потоком. Если бы не было так, то мир в скором времени после своего сотворения переполнился бы до отказа животными, которым нечего было бы есть. Только смерть и тление могли обеспечить рождение новых существ.

Можно предположить, что до грехопадения Адама в пределах Эдема, где-то между реками Тигром и Ефратом (Быт. 2:14), не существовали хищники, а обитали лишь травоядные и безобидные животные. Вне пределов же его жизнь шла изначальным ритмом. Из палеонтологии мы знаем, что задолго до появления человека существовали хищники еще более свирепые, чем нынешние. С самого начала возникновения жизни на Земле, рождение чередуются со смертью на всех уровнях бытия — от микроорганизмов, до самых крупных животных. Посмотрите хотя бы на скелет доисторического Тираннозавра, зубы которого, острые как нож, достигали длины пятнадцати сантиметров. Вряд ли он питался травой!

В промежутке от 500 до 65 миллионов лет назад палеонтология насчитывает около десятка случаев относительно коротких периодов, за которые происходило массовое вымирание огромного количества видов животных и растений. Возможно, самое грандиозное массовое вымирание случилось около 250 миллионов лет назад, в конце пермского периода, когда с лица Земли исчезло от 50 до 90 процентов населявших её видов, или около 200 из 400 известных нам семейств. Другое вымирание апокалипсических размеров произошло в конце мелового периода, 65 млн. лет назад, которое привело к гибели всех динозавров и аммонитов.

Но в таком случае, как понимать слова апостола Павла: “Тварь с надеждой ждет откровения [прославления] сынов Божиих: потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее [Бога], в надежде, что и она, тварь, освобождена будет от рабства тлению, чтобы участвовать в славной свободе детей Божиих. Ибо знаем, что до сих пор вся тварь стонет и мучится. И не она только, но и мы, имеющие начаток Духа, тоже стонем внутренне, ожидая [своего] усыновления и искупления тела нашего” (Рим. 8 гл.).

Не подразумевает ли здесь Апостол, что смерть и тление в мире явились результатом грехопадения Адама? Нам думается, что здесь речь не о прошлом, а о будущем. Основная мысль апостола та, что природа несовершенна и тленна потому, что человеку, этому венцу творения, предстояло усовершенствоваться. Но поскольку человек нравственно пал, то и природа осталась тленной и несовершенной, не достигнув предназначенного ей идеального состояния. Когда же верующая часть человечества после всеобщего воскресения из мертвых удостоится бессмертия, тогда весь мир будет преображен в новую землю и новое небо (см. 2 Пет. 3:13). В тот “день” после всеобщего воскресения вся природа будет обновлена, и низшая тварь вместе с человеком будут освобождены от законов тления и разрушения. Какой вид примет тогда природа и будут ли в ней известные нам животные и растения? Эти вопросы апостол оставляет без ответа. В Библии есть намеки на то, что в новом мире будет нечто подобное тому, что мы видим здесь (Ис. 11:6-9, Ис. 65:17-25; Апок. 21 и 22 гл.). Однако бесполезно пытаться представить себе, как будет выглядеть тот одухотворенный мир, потому что само время и пространство вместе с законами природы примут совсем новое содержание.

Мы уже вскользь упоминали о недопонимании относительно местонахождения Земли во вселенной. Так как Моисей все описывает с точки зрения земного наблюдатели, то создается впечатление, что Земля является центром вселенной. Римо-католические богословы 16-го века с большим пафосом отстаивали эту концепцию: “Не приличествует Земле, на которую должен был сойти Господь, подобно детскому волчку вертеться в пространстве.” К счастью в конце концов благоразумие восторжествовало, и теперь никто серьезно не будет повторять старое заблуждение о вращении вселенной вокруг Земли. Этот случай ярко иллюстрирует проблему предвзятого понимания некоторых выражений в Библии при незнании основных научных данных.

Общеизвестно, что в Византии и в допетровской Руси счет годов велся “от сотворения мира,” а не от Рождества Христова. Это летоисчисление принято и в современных церковных календарях, хотя оно все больше подвергается критике, так как наукой показано, что наша земля возникла несколько миллиардов лет назад.

Что именно должны мы понимать под датой “сотворения мира”? — По словам пророка Моисея, апостола Петра и величайшего церковного толкователя Священного Писания святителя Василия Великого, эпоху дней сотворения мира мы должны понимать, как очень длительные периоды. На смену нашего “седьмого дня” придет уже “восьмой день,” которому не будет конца. Подробнее о датировке геологических эпох смотри в приложении.

Однако, если мы приглядимся к тексту Библии, мы увидим, что она не дает точной хронологии. Действительно, что говорит Библия? “Адам жил 230 лет и родил сына по подобию своему и нарек имя ему Сиф. Дней Адама по рождении им Сифа было 700 лет, и родил он сынов и дочерей. Всех же дней жизни Адама было 930 лет.” И так о каждом потомке Адама даются годы жизни его до рождения упоминаемого чада после него.

Следовательно, когда Библия говорит, что икс есть сын игрек, то мы должны только понимать, что он является потомком, а сколько между ними поколений — утверждать нельзя. Озия “родил” Иоафама, но между ними 4 поколения! Христос Спаситель — сын Давидов, но между ними 30 с лишним поколений …

Таким образом, исчисление хронологии не входит в цели Библии и не есть Богом откровенная истина. Слова апостола Павла “духи пророческие послушны пророкам” (1 Кор 14:32) говорят о том, что Бог не подавляет естественных дарований пророков и не устраняет их знаний, которые нейтральны в духовном плане и не имеют никакого значения для спасения.

Как уже было сказано, задачи Библии не те, что у науки. Поэтому и языки их различны. Возьмем для сравнения описание цветка поэтом, художником, ботаником, биологом и фармакологом. Все они говорят о том же, но как различны их описания! Поэтому, не следует образные выражения в Библии употреблять в качестве оружия для борьбы с научными открытиями. Здесь скорее надо придерживаться правила “отдавать кесарево кесарю, а Божие Богу” (Мат. 22:21).

Внимательное чтение повествования о человеке обнаруживает еще одну подробность. В первой главе говорится о создании мужчины и женщины — двух лиц, потенциально подразумевая множество существ; а во второй главе, где говорится о вдуновении души, упоминается один Адам, из которого потом Господь образовал Еву. Не дополнительное ли здесь указание на два момента в создании человека? Сначала — его физической оболочки антропоидов, а потом наделение душой одного из них, который стал историческим Адамом?

Говоря далее о человеке, пророк Моисей снова прибегает к образности. Элемент символичности в его повествованиях больше чувствуется там, где сильнее потребность раскрыть религиозную идею с предельной ясностью. Таково сказание о создании жены из ребра Адамова. Святитель Иоанн Златоуст поучает: “И взял, сказано, едино от ребер его.” Не разумей эти слова по-человечески, но знай, что эти грубые слова приспособлены к человеческой немощи. Ведь если бы Писание не употребило этих слов, то как бы мы могли узнать неизглаголанные тайны? Не будем же останавливаться только на словах, но станем принимать все благоприлично, как относящееся к Богу. Это выражение “взял” и все ему подобные употреблены ради нашей немощи.”

Нам понятен нравственный вывод из этого рассказа, указываемый апостолом Павлом, именно, что жена занимает второе после мужа место в семье: “Жене глава муж; мужа же глава — Христос... Не муж от жены, но жена от мужа.” Но почему Моисей в таких образах описывает способ создания жены? Он, несомненно, имеет в виду оградить сознание иудеев от вымыслов мифологии, и в частности мифологии древней Месопотамии, еврейской прародины. Эти рассказы нравственно соблазнительные, говорят о том, что мир богов, мир людей и мир животных представляют собой некое смешение: богини и боги сочетаются с людьми и с животными. Намек на это дают изображения львов и быков с человеческими головами, столь распространенные в халдейской, месопотамской скульптуре и в египетских рисунках. Повествование Библии о создании жены от Адама утверждает истину единства человеческого рода: мы все потомки единого человека.

Остальные ветви человекоподобных существ, в том числе и неандертальцы, которые анатомически более других были похоже на нас, постепенно вымерли, не оставив современных потомков.

Достойно примечания, что мысль о том, что Адам не сразу получил богоподобную душу, но какое-то время он по своей композиции уподоблялся прочим животным, не чужда была некоторым отцам Церкви. Действительно, за много столетий до современных палеонтологических открытий святитель Григорий Нисский (4-й век) в своем творении “Об устройстве человека,” указывая на двойственность сотворения-создания человека, говорит: “Бог сотворил внутреннего человека и вылепил внешнего; вылеплена плоть, сотворена же душа.”

Верующие люди по разному относятся к находкам останков (костей) “промежуточных звеньев” человека. Приведем здесь несколько таких мнений:

• Ученые неправильно интерпретируют найденные останки: никаких человекоподобных животных не существовало: были обезьяны разных пород, которые ничего общего с человеком не имеют.
• Найденные останки человекоподобных существ не такие уж древние: некоторые из них принадлежат разным видам приматов, а другие — может быть и древним людям, но таким, которые страдали разными физическими дефектами и потому выглядят, как промежуточные звенья между человеком и обезьяной.
• В доисторическое время могли быть человекоподобные существа, но все они вымерли, не оставив потомков. Тело Адама, от которого мы все произошли, было создано непосредственно Богом.
• Бог использовал созидательные силы природы для постепенного усовершенствования тела человека. Древние человекоподобные существа были высоко развитыми животными, не имевшими еще человеческой души. Адам был тем существом, который получил от Творца душу и стал человеком, от которого мы все произошли.

Какое из вышеприведенных предположений более вероятно?

Банальную точку зрения материалистов, что человек в совокупности его свойств “произошел от обезьяны” мы категорически отвергаем, так как душу, которая является главнейшим фактором человеческой природы, нельзя вывести из каких-либо эволюционных процессов. В следующем разделе мы поговорим об этом подробнее.

В великой древности найденных останков трудно сомневаться, потому что существует множество независимых методов установления возраста геологических эпох, которые в общем проверяют и уточняют друг друга. Установлено, что ветвь существ, которые стали обнаруживать анатомические признаки более позднего человека (как, например, способность ходить на двух ногах, изменение формы черепа и зубов) возникла около 5-ти миллионов лет назад. Потомки этих существ со временем стали приобретать более очевидные признаки современного человека. При большом количестве найденных останков очень невероятным представляется мнение, что все они принадлежали к уродам и калекам.

Предположение, что все человекоподобные существа вымерли, не оставив потомков, выдвигает другое затруднение: если все создано Творцом, то для чего Он создал антропоидов, чтобы потом те бесцельно вымерли? Или Господь экспериментировал с разными вариантами человека, как бы пытаясь установить, какой лучше получится?

Мнение, что для образования человека Бог пустил в действие творческие силы природы, в нашем представлении, не умаляет ни Его мудрости, ни Его Творческого всемогущества. Ведь законы природы должны были содействовать Творцу в достижении конечной цели: созданию человека.

“Но неужели вы принимаете сторону эволюционистов, которые утверждают, что человек — потомок обезьяны?” — может спросить читатель.

— Нет! Человек произошел не от обезьяны: он по телу образован из праха земного, а душу получил от Бога, как учит Библия.

Но образование тела не обязательно надо понимать как мгновенный акт. Если Богу было угодно использовать Свои законы для усовершенствования тела человека, то в этом была Его святая воля. Возможно, существовал более древний предок, от которого произошли как современные приматы, так и антропоиды. И те и другие — из “земли,” но в образовании тела человека Создатель проявил особую заботу, почему прав псалмопевец, когда говорит: “Руки Твои сотворили меня и устроили меня” (Пс. 118:73).

Нам понятно чувство досады, которое может испытывать верующий, узнав, что он — “родственник” обезьян. Естественно, что было бы приятнее, если бы Господь создал нас независимо от низших тварей. Однако, кто смеет указывать Творцу, что Он должен делать? “Горе тому, кто препирается с Создателем своим, черепок из черепков земных! Скажет ли глина горшечнику: `что ты делаешь?' и твое дело скажет ли о тебе: `у него нет рук?'“ (Ис. 45:9).

В постепенном создании человеческого тела при участии сил природы следует усматривать великую мудрость Творца: Он поселил нас на Земле, не как инородные, чуждые ей существа, как бы инопланетян, но максимально приспособил нас к резко изменяющимся усломиям окружающей среды. Наши инстинкты и иммунитет, органы чувств и физические данные идеально гармонируют с миром, полным опасностей и неожиданностей. То, что природа совершенствовала миллионы лет, мы унаследовали, как счастливые дети богатых родителей. При этом, имея нечто общее с низшими тварями, мы способны лучше понимать и жалеть своих “подданных,” содействуя их благу. Есть здесь и повод для смирения: “Прах ты и в прах возвратишься,” — напомнил Господь Адаму, когда тот в самонадеянной дерзости захотел сравняться с Ним (Быт. 3:9).

Если человек придерживается этих истин, то подробности о том, как развивался мир и жизнь на земле, как образовано тело человека — мгновенно или постепенно, — второстепенны и никак не подрывают веру.

По поводу допустимости частного мнения по вопросу, не определенном догматом Церкви, профессор В. В. Болотов писал: “Никто не властен воспретить мне в качестве моего частного богословского мнения держаться теологумена, высказанного хотя бы одним из отцов Церкви, если только не доказано, что компетентный церковный суд уже признал это воззрение погрешительным. Но с другой стороны, никто не властен требовать от меня, чтобы я, в качестве моего частного богословского мнения, следовал теологумену, высказанному несколькими отцами Церкви, коль скоро этот теологумен не пленяет меня своей возвышенной богословской красотой, не покоряет меня доступной и моему разумению державной мощью своей аргументации.”

Здесь будет контрпродуктивно для родителей просто отмахнуться от современных научных открытий и голословно утверждать, что всё это выдумки. Неверующие эволюционисты и креационные экстремисты стараются навязать подрастающему поколению свои концепции, выдавая их за факты. Первые — что все произошло само собой, и что Библия — это сборник мифов. Вторые настаивают на буквальном понимании каждого слова Библии и учат, что все создано внезапно в его законченном виде. Юноша чувствует себя поставленным между перекрестных огней, которые толкают его выбрать между Библией и наукой.

Между тем, обе крайности — эволюционизм и креационизм — не столько опираются на объективные данные (науки или Библии), сколько на свои специфические предпосылки. Эволюционистское мировоззрение страдает бездуховностью, близорукостью и горделивым притязанием, что наука может всё исчерпывающе объяснить. Отталкивает оно порой и своим антирелигиозным фанатизмом. Креационизм отличается тупым буквализмом. Не имея позитивных данных в науке, он ограничивается, главным образом, критикой дарвинизма. Вопреки данным науки, креационизм настаивает на молодости земли и оспаривает очевидные факты, которые, как известно, “упрямая вещь.”

С точки же зрения ущерба вере, трудно сказать, какое из этих крайних мировоззрений более вредно — первое тем, что устраняет Творца, а второе тем, что создает искусственный конфликт между Божественным откровением и наукой.

К счастью, на самом деле никакого фундаментального конфликта не существует, и выбирать между наукой и религией нет надобности, так как обе сферы знания дополняют одна другую, и речь идет о разных “сторонах той же монеты.” Бог есть первопричина и виновник всего существующего — не зависимо от того, какими путями Он достиг Своей цели.

Возникновение и развитие жизни на земле кроет в себе еще много тайн, многие из которых наука, вероятно, никогда не сможет исчерпывающе объяснить. И это потому, что нам открываются лишь конечные результаты сложнейших процессов, но когда и какие именно “кнопки” нажимал Создатель — это не оставило следов в природе. В сущности наши познавательные способности не много лучше “букашек межпланетного корабля.”

В заключение надо сказать, что в принципе никакая научная гипотеза, в том числе и теория эволюции в ее разных вариантах, не может угрожать вере в Бога-Творца. Действительно, теория, чтобы быть научной, должна оставаться в рамках познаваемого и доступного опыта. Все, что выходит за жесткие пределы опыта, попадает в область предположений, метафизики, философии… Религия же преимущественно говорит о потустороннем и невидимом — о том, что не подлежит физическому анализу, но пришло путем Божественного откровения. Область веры доступна лишь душе, способной непосредственно общаться с Богом.

Поэтому не надо бояться чистой науки. Надо лишь научиться отличать факты от гипотез. История знает много случаев, когда ошибались как представители религии, так и представители науки. И всегда источником конфликта были не сами факты, а их понимание. В случае же кажущегося конфликта между верой и знанием, безопаснее всего принять выжидательную позицию, веря, что со временем всё станет на свои места и истина восторжествует.

Имея многие общие физические свойства с животными, человек в то же время обладает рядом духовных свойств, которые не выводимы, а порой идут в разрез с эволюционными процессами. Действительно,

Наука до сих пор не знает закона, по которому атомы и молекулы могли бы организоваться в живую клетку и породить разум. Известный канадский профессор-биолог М. Рьюз, по своим убеждениям агностик, говоря об идее т.н. естественного возникновения человеческого разума путем эволюции, писал: “Однако, и об этом можно заявить твердо, биологическая теория и экспериментальная практика решительно свидетельствуют против этого. В современной теоретической биологии нет ничего такого, что позволяло бы допустить неотвратимую неизбежность возникновения разума.”

Разум, способный к абстрактному мышлению и к творчеству, безмерно возвышает человека над животным миром. Если бы человеческий разум был результатом естественного развития мозга, то удивительно, что среди неисчислимых форм жизни, кроме человека, существует очень мало признаков мыслительной способности, превышающих инстинкт. Нет никаких свидетельств постепенной эволюции мыслительных способностей, приведшей к возникновению интеллекта. Огромная умственная пропасть между человеком и самым сообразительным животным уничтожает эволюционный миф. Инстинкт у низших животных нередко проявляет удивительную находчивость, но эта находчивость ограничена тесными рамками конкретного случая. Посредством накопленного знания человек осуществляет интеллектуальный прогресс, ведущий к более глубокому пониманию явлений, в то время, когда животные остаются на умственном уровне своих предков.

Психическая деятельность животного главным образом отражает запросы его тела: питания, размножения, самосохранения. Никто не отрицает, что это свойственно и человеческой психике. Но есть в существе человека нечто находящееся в глубоком несоответствии с жизнью тела и даже идущее вразрез с важнейшими физическими потребностями.

Хотя общество и влияет на сознание, но, с другой стороны, именно сознание превращает стадо в организованное общество, делает социальную жизнь осмысленной, а совместный труд — творческим.

Человеку присущи такие качества, которые не могли возникнуть в процессе естественного отбора и вовсе не были решающими в биологической жизни вида. Чувства абстрактной справедливости и искание высшего смысла, не могли быть приобретены путем отбора, ибо эти чувства не доставляют никакого физического преимущества. Подобным образом нравственные чувства, как и чувства прекрасного и мистического, вовсе не являются поздними продуктами цивилизации, а, напротив, присущи “дикарям” на самых низших ступенях культуры.

В особенности заслуживает внимания то обстоятельство, что единственно человек способен возвыситься до мысли о всевышнем Создателе и желает общаться с Ним. В случае же каких-либо отклонений от нравственных норм, заложенных в совести, человек чувствует свою ответственность перед Творцом. Хотя в повседневной жизни видно много несправедливостей, человек убежден, что в конце концов правда должна восторжествовать.

Самый решающий момент в превращении из животного в человека лежит за пределами антропологии и биологии. Наука может пытаться восстановить последовательные ступени в развитии мозга — но не более того. Сам же мозг был лишь необходимым инструментом, способным уловить тончайшие вибрации нематериального плана бытия, стать орудием духа. Вся эволюция, как и развитие нервного аппарата, есть, по словам Вл. Соловьева, “необходимый путь к совершенству. Никто же не станет доказывать, что моллюски или губка могут познавать истину или свободно согласовывать свою волю с абсолютным Добром. Значит, нужно было, чтобы вырабатывались в мире все более сложные и утонченные органические формы, пока не создана была такая форма, в которой может раскрываться сознание и желание совершенства... Капля живой протоплазмы, создание которой потребовало тоже немалых творческих сил, хотя и заключает в себе возможность возникновения человеческого организма, но осуществление этой возможности возникновения потребовало целого биологического процесса, весьма сложного и продолжительного.”

На низших ступенях бытия — в мире вирусов, микробов, насекомых, где господствует борьба за существование — как будто все логично и понятно. А вот способность любви к ближним до самоотвержения — это нечто таинственное, явно противоречащее слепому инстинкту.

Парадоксально, что прослеживая мысленно лестницу бытия, от насекомых переходя к все более развитым животным, мы можем наблюдать всё чаще и явственнее примеры жертвенности и нежных, альтруистических чувств. Иногда это выражается во взаимопомощи между животными одного рода. Например, волки и львы живут семьями и охотятся стаями. Самцы и самки распределяют свои заботы о детенышах и порой проявляют друг к другу самые нежные чувства. Если на низших ступенях бытия некоторые животные допускают друг к другу жестокость, когда, например, крокодил-самка в случае голода пожирает своих детенышей или рыба — свою икру, то на высших ступенях животного мира любовь матери к своим детенышам возвышается временами до полного самопожертвования.

Конечно, здесь можно возразить, что такое альтруистическое поведение необходимо для продолжения рода и потому тоже объяснимо в рамках теории эволюции. Однако на самой высшей ступени бытия, у людей, бескорыстие и самопожертвование могут достигнуть такой высоты и благородства, что их никак не объяснишь биологически-эволюционными принципами.

Больше того: человек способен любить даже своих врагов — тех, которые в принципе опасны ему. Это уже совсем идет вразрез с инстинктом самосохранения.

Более глубокое рассмотрение тайн бытия, обнаруживает, что восхождение по лестнице жизни от простейших инфузорий к более совершенным животным и, наконец, к человеку идет не только по линии физического совершенствования и большей разумности, но и все большего “одухотворения” и благородства. Самым замечательным является то, что совершенствование в этих свойствах не ограничивается нашим физическим миром, но переходит в духовный мир ангелов и, наконец, завершается высшим Существом и Творцом всего, Которого мы именуем Бог!

Действительно, чем более высокоразвито существо, тем возвышеннее его способность любить. Таким образом, становится очевидным, что если принцип самосохранения вытекает из слепых физических законов, то замечательная способность любить — это преимущественно нефизическое свойство, которое мы приобретаем по мере того, как приближаемся к Тому, сущность Которого есть совершенная и непостижимая Любовь (1 Иоан. 4:8).

Наблюдая мир и собственную жизнь, мы можем проследить известный параллелизм между физическими и духовными явлениями. Понимание общих закономерностей может помочь глубже понимать некоторые явления в физическом мире, беря подобия из духовной жизни, и, наоборот, духовные явления — пользуясь подобиями физического мира.

Кратко остановимся здесь на некоторых закономерностях, или принципах, которые общи для обоих миров.

Все в природе — микробы, растения, животные — растет, крепнет и стремится максимально проявить себя. Весь мир с момента своего возникновения и до наших дней, развивается, совершенствуется от простейшей протоматерии, переходя к элементарным частицам, атомам, молекулам, органическим структурам, живым клеткам, микробам, растениям, насекомым, рыбам, животным и, наконец, — человеку. Многое здесь происходит по законам природы, но многое необъяснимо. На простейшем уровне все как будто определяется случаем, результатом борьбы слепых сил, и в то же время в целом усматривается замечательный баланс, целесообразность, направленность, единый план.

Итак, вопреки предположению Дарвина, все разнообразие жизни, наблюдаемое в природе, возникало не столько благодаря медленным процессам адаптации, сколько путем резких скачков, вызываемых экологическими кризисами.

Не явная ли здесь параллель с духовными кризисами? Ревнитель иудейского закона раввин Савл, преследовал христиан, как вредную секту. Но неожиданно на пути в Дамаск, Господь явился ему и лишил зрения. Савл, понял своё заблуждение, крестился и стал знаменитым апостолом Павлом. Самоуверенный Симон-Петр после постыдного отречения от Христа осознал свою немощь, смирился перед Богом, и с Его помощью стал великим апостолом. Мария Египетская поняла весь ужас своей греховной жизни только после того, как Господь не допустил её войти в храм. Покаявшись, она оставила мир, и в пустыне, в великих подвигах, стяжала равноангельскую святость.

Подобными примерами можно наполнить многие книги. Кто был совершеннее Иисуса Христа, однако и Он, по словам апостола Павла “Он, во дни плоти Своей, [в Гефсиманском саду перед Своим распятием] с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти … Хотя Он и Сын, однако через (Свои) страдания Он навык послушанию, и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного” (Ев. 5:7-9).

Наука еще не знает, какие процессы скрываются за скачкообразным возникновением новых видов, или какие процессы создают совершенно новые органы, или сложнейший комплекс органов, как, например, зрительного аппарата. Однако, думается, что если Бог предусмотрел возможность катастроф и резких экологических изменений, то Он и природу наделил способностью быстро адаптироваться к новым условиям, и выявлять новые функции. Подобным образом и в момент жизненного кризиса человек собирает свои духовные силы и полностью внутренне перестраивается, чтобы не оказаться раздавленным горем. И опять же не все здесь поддается одному естественному объяснению: что-то можно приписать естественным факторам, а многое другое явно относится к Божественному Промыслу.

Ясно только то, что как периоды мирного существования, так и кризисные моменты взаимно содействуют росту и совершенствованию — и это как в физическом, так и в духовном плане.

В животном мире принцип борьбы и соревнования ведет к отбору более здоровых и сильных. Если бы не происходило естественного отбора, то природа наполнилась бы хилыми, рахитичными существами, что привело бы к ее деградации. Живя в постоянной опасности, животные ведут себя осмотрительно и собрано, что полезно для их здоровья. Нечто похожее можно проследить и в духовной жизни.

Если остановиться на человеческом организме, то мы знаем, что он постоянно подвергается вторжению разных вирусов и микробов, некоторые из которых опасны для жизни. Борясь с ними, организм вырабатывает иммунитет, делающий организм более устойчивым.

Вот почему еще в раю Бог попустил дьяволу искусить человека (Быт. 3:1-8). Человек соблазнился и пал. Но это падение не закончилось трагедией. Восстановленный благодатной силой Спасителя, и умудренный горьким опытом, человек с новыми силами восходит по лестнице добродетелей.

Даже ангелы на Небе не избежали испытания, когда одержимый гордыней Денница бросил вызов Творцу. Соблазненные им некоторые ангелы опали от Бога и стали демонами, однако другие, оставшись верными Богу, усовершенствовались в добродетели.

Борьба за существование, в результате которой некоторые гибнут, а другие выживают, некоторым кажется противоречащей концепции райской жизни до грехопадения. Однако мы видим, что в принципе всякая борьба — как в физическом, так и в духовном плане — необходима для здравия и совершенствования.

Этот случай иллюстрирует принцип общий для духовного и физического мира, согласно которому взаимная помощь следует известному иерархическому порядку. Действительно, как в природе в ее целом, так и в устройстве каждого живого организма наблюдается иерархичное взаимодействие — некое единство в множестве. Высшие формы бытия не просто сосуществуют с низшими, но имеют определенные с ними взаимоотношения, которые содействуют общему благу. Принцип симбиоза и даже кооперации наблюдается на всех уровнях растительного и животного мира. Известно, что бактерии в нашем организме, питаясь, содействуют пищеварению и усвоению продуктов. Происходят циклические процессы в атмосфере: испарения и осадки, микроорганизмы в морях совместно с растениями на суше выделяют кислород, который в свою очередь необходим животным. Последние, же в свою очередь, выдыхают углекислый газ, который потребляется растениями и микроорганизмами.

Апостол Павел приводит пример взаимодействия членов человеческого тела, чтобы объяснить, как важно, чтобы в Церкви все, в меру своих сил и талантов, старались послужить общему благу. На принципе иерархии построены все государственные структуры, существует иерархия в ангельском мире. Церковь создана Спасителем по принципу соборности, т.е. иерархичности: не диктатура, не демократия, а гармоничное взаимодействие разных ее членов.

Не вдаваясь во многие подробности, необходимо только заметить, что принцип взаимодействия, симбиоза, или соборности балансирует и облагораживает принцип борьбы за существование.

Нравственный вывод из этого тот, что нельзя ничем пренебрегать или что-либо унижать. Часто то, что кажется менее важным и незначительным, на деле оказывается более весомым и существенным, как это объясняет апостол Павел в своих посланиях к Римлянам и к Коринфянам.

Принцип красоты усматривается и в математических формулировках законов природы. Обладая практически абсолютной точностью, они несут в себе строгую лаконичность и изящество. Откройте любой справочник по физике и вы убедитесь — основные законы записаны просто, нигде нет длинных, сложных и аляповатых формул. Последние встречаются разве что в приближенных теоретических расчетах.

Так, формулируя закон всемирного тяготения, Исаак Ньютон заботился о функциональной простоте этого закона. Иоганн Кеплер, руководствуясь стремлением к лаконичности, добился большей точности в описании движения планет и большей простоты вычислений, введя эллиптические орбиты, и т.д.

В истории науки очень часто бывает так, что существенно различные теории, призванные описать новые явления, в одинаковой мере подтверждаются экспериментально. В таком случае более предпочтительными оказываются те концепции, которые являются наиболее простыми и изящными. Таким образом, принцип простоты представляет собой специфическое требование к построению научной теории. Многие известные ученые полагали простоту гипотез одним из наиболее решающих критериев их правильности. В этом находят свое выражение красота и гармония самого мира.

Эта простота природы мыслится как наличие в ней тенденции к ограничению разнообразия. Как свидетельствуют данные науки, за различием и сложностью постоянно обнаруживаются ритмы и повторения, симметрии и инварианты. Они находят свое выражение в “способности природы,” используя лишь ограниченный набор элементов, создавать всё многообразие материального мира. В них находит свое последнее основание сама возможность существования законов науки, в частности, законов сохранения. Само призвание науки как бы и заключается в нахождении за видимой сложностью мира его невидимой простоты. По словам знаменитого натуралиста Ж. Л. Бюффона, “Верховное Существо, создавая мир, пожелало использовать лишь одну идею, варьируя ее всеми возможными способами так, чтобы человек смог восхищаться совершенством исполнения и простотой замысла.”

Поэтому совершенно нелогично приписывать это цепи счастливых случайностей. Гораздо легче помыслить, что в мире без Творца скорее самопроизвольно реализуется хаотическое нагромождение бесформенной материи, чем гармоничное благообразие стройного порядка, совершенного в своей полноте и единстве, на основах высокого эстетического принципа.

Пока компьютерные программы ограничивались математическими подсчетами, все сводилось к усовершенствованию существующих алгоритмов.

В этой работе мы показали, что не существует принципиальных противоречий между Священным Писанием и научными открытиями касательно возникновения мира и человека. Для большей ясности религиозных истин пророк Моисей местами прибегает к языку символов и образов — факт, который следует учитывать при попытках согласования учения Библии с научными открытиями.

Чтобы избежать подобной близорукости, необходимо научиться воспринимать явления своими духовными глазами, верой, которая поможет в необъятном море сведений увидеть единый план премудрого Архитектора.

Итак, знания, просвещенные верой, помогут нам понять, что:

• Существуют две сферы бытия: материальная и духовная. Материальное можно измерить, взвесить, проанализировать с помощью эксперимента. Духовное не подлежит эксперименту и точному доказательству, оно воспринимается духовной интуицией, просвещаемой Богом. Человек, наделенный Творцом богоподобной душой, способен общаться с Ним и с духовным миром.
• Священное Писание и природа — это два дополняющие друг друга откровения Божии, у которых свои специфические сферы интересов и цели. Поэтому в основном они говорят о разных вещах: Библия о Первопричине всего, а наука — о процессах развития того, что создано Творцом. Только в некоторых вопросах эти сферы знания соприкасаются.
• Цель священного Писания не научная, а духовная: научить человека правильно верить и правильно жить, показать ему к чему он должен стремиться. Неправильно поэтому в Писании искать научных откровений и противопоставлять их научным открытиям. Писание раскрывает принципы бытия, предоставляя человеку самому исследовать подробности.
• Изучая природу, постигая дивную гармонию её законов, её необъятность и красоту, человек получает повод благодарить своего Творца за Его великую заботу и любовь.
• Если иногда возникают “противоречия” между научными открытиями и учением Священного Писания — то это всегда по недоразумению. Это свидетельствует только о том, что ученый или богослов что-то неправильно интерпретирует, или вторгся в область, в которой он не компетентен.
• Бог, как премудрый Архитектор мира, наделил природу законами, которые содействовали бы развитию жизни на земле и возникновение человека. Но при этом Он Своей невидимой рукой с самого начала и по сей день направляет слепые законы природы к желанной для Него цели — что-то в них тормозя, другое ускоряя, а порой давая событиям совсем неожиданное направление. Здесь, как и в жизни отдельного каждого человека так и в судьбах мира, что-то можно объяснить естественными причинами, а другое является делом Промысла Божия. Человек должен смирить свой гордый разум и признать, что не всё он может логически объяснить.
• Если физическая сторона человека, очевидно, развивалась по естественным законам природы, направляемым Промыслом, проходя через разные фазы совершенствования, то его духовная сторона — это дар Творца. Свойства души человека не объяснимы никакими законами эволюции, они “не от мира сего.”
• Хотя очевидно существовало несколько ветвей человекоподобных существ, все современные люди произошли от единого предка, Адама, унаследовав от него богоподобную душу, и, увы, его греховность, преодолеть которую невозможно без помощи “Нового Адама” — воплотившегося Сына Божия.

Итак, на биологическое преемственное развитие надо смотреть в его целом. Возникновение жизни и все существенные моменты преемственного развития не предсказуемы и не вытекают из прошлых состояний. Это формы не могут быть доказаны иначе, чем “явочным” фактом их существования. Эволюция жизни представляет собой взаимодействие множества механизмов, трансформирующих эволюционные формы. Эти механизмы постоянно приобретают новое содержание, которое не выводимо из прежних состояний. В пределах мира они не объяснимы.

Причина, породившая космический феномен человека не умещается в пределах живых форм, предшествовавших возникновению человека. Он — это новый смысл, возникший во Вселенной.

В целом же мир с его богатством жизни на Земле и с наличием человека, наделенного образом и подобием Божиим является чудом, которое нельзя объяснить никакими физическими процессами.

Будучи созданными по образу Божию, мы можем очень многому научиться от своего Творца, познавая Его законы и пути Его промысла. Это поможет нам лучше делать то, что раньше у нас не так хорошо получалось.

Будем же всегда благоговеть перед нашим Творцом, благодарить за Его любовь, стараясь добродетельной жизнью оправдать Его заботу о нашем спасении. Аминь.

1. В данной таблице, как наименование геологических эпох так и их продолжительность подлежит научному пересмотру, что для данной роботы не имеет принципиального значения.
2. Немного ниже читатель найдет главу о методах датировки.

Сторонники буквального понимания каждого слова в библейском повествовании о сотворении мира, нередко ссылаются на Святых Отцов Церкви для защиты своей позиции. Делая это, они не столько оправдывают правильность своих взглядов, сколько невольно “обнажают наготу отца” (Быт. 9:22). Действительно, хотя многие из святых отцов были людьми высокого образования, однако, как богословие так и естественные науки того времени еще не достигли полной зрелости. Поэтому не следует каждую мысль, высказанной тем или другим святым отцом, принимать, как учение Церкви — тем более в вопросах науки, которая тогда находилась в зачаточной стадии. Только Церковь в своем соборном разуме безошибочна.

Наиболее четко отношение Церкви к проблеме неточных или ошибочных мнений отдельных отцов Церкви выразил преподобный Варсонуфий Великий. Отвечая на вопрос одного монаха по поводу учения святителя Григория Нисского о полной реабилитации всех грешников в том числе и демонов, осужденных в геенну огненную, преподобный Варсонуфий писал:

Подобное отношение к этому вопросу мы находим и у других Святых Отцов. Так, преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, говоря о книгах блаженного Августина, замечает: “Даже у весьма ученых мужей есть то, что можно рассматривать, подвергая сомнению.”

Сам блаженный Августин, в заключение своей книги “О Троице” писал: “Господи, Боже Единый, Боже Троице, то, что я сказал в этой книге от Тебя, пусть это будет принято как Твое; если же что-то я сказал от себя, то да простишь меня Ты, и те, кто Твои.”

Православная Церковь по поводу разногласий в мнениях Святых Отцов говорит вполне однозначно, что мы должны сверять наши взгляды не с мнением одного или нескольких уважаемых Отцов, но с соборным учением Церкви. Если же мы не должны слепо принимать все святоотеческие высказывания, относящиеся к вопросам догматическим, то есть безусловно важным для нашего спасения, то уж тем более мы не имеем права возводить в ранг истины те, ныне устаревшие, но общепринятые в древнее время сведения из географии, медицины и естественных наук только на том основании, что они были высказаны тем или другим Отцом Церкви. Ведь Святые Отцы использовали научные данные своего времени не ради того, чтобы подтвердить или опровергнуть их, но чтобы с их помощью привести людей к размышлению о Боге, о Его свойствах и действиях в мире, и тем самым дать им духовную пользу. “У меня одна цель — все обращать в назидание Церкви,” — писал святитель Василий Великий (Беседы на Шестоднев, т.1, стр. 132). “Исследование о сущности каждого существа, или подпадающего нашему умозрению, или подлежащего нашим чувствам… ни мало не послужит к назиданию Церкви” (там же, стр.13-14.).

Вполне естественно, Святые Отцы могли ошибаться, когда использовали естественные знания своего времени. Например, тот же святитель Василий Великий в своих “Беседах на Шестоднев” говорит: “Некоторые заметили даже, что срубленные и обожженные сосны превращались в дубы” (стр. 88); “Кто же сомневается об эфире, что он не огнен, и не в раскаленном состоянии?” (стр. 53); “Что воспрепятствовало бы Красному морю наводнить собою весь Египет, который в сравнении с ним составляет впадину?… Египет ниже Чермного моря…” (стр. 65-66); “Огонь… совокупно занял все надземное пространство” (стр. 67-68); “Каждая стихия, вследствие общего качества, соединяется со смежной к ней стихией, а вследствие общения в сродном, соединяется и с противоположной. Например, земля, будучи суха и холодна, соединяется с водой по сродству холодности, а чрез воду соединяется с воздухом, потому что вода, поставленная в средине между землей и воздухом… прикасается… холодностью к земле, а влажностью к воздуху” (стр. 71). Преподобный Иоанн Дамаскин, описывая в “Точном изложении Православной веры” научные данные, обычно предваряет их словами “говорят, что….” Однако же и он утверждает, что “кометы — некоторые знамения, объявляющие о смерти царей” (стр. 62 [134]); “всех ветров — двенадцать” (стр. 66 [138]). Также он принимает и учение Аристотеля о четырех стихиях. Естественно, ни один человек в настоящее время этих мнений не разделяет.

Объяснение святителем Григорием Нисским физиологии сна тоже является ошибочным. Никто теперь всерьез не будет говорить, что “когда внутри от естественной теплоты вскипает пища, пары… собираются в объемах головы наподобие дыма, просачивающегося в стенные щели. Потому, испаряясь оттуда через каналы чувственных способностей, расходятся по телу, причем неизбежно останавливается чувство, оттесненное проходом этих паров” (Святитель Григорий Нисский, Об устроении человека, СПб., 1995, стр. 40).

Самым ценным в опыте Святых Отцов является то, что они никогда не противопоставляли свои мнения современным научным данным. И здесь они оставили нам ценный урок: разумно пользоваться открытиями науки — поскольку они могут помочь глубже понять некоторые стороны мироздания. Но делать это надо сдержанно, учитывая ограниченность человеческого разума и текучесть научных теорий.

Неприемлемость для православного мышления идеи соучастия природы в этапах творения оправдывается только в том случае, если будет разъяснено, каким образом допущение эволюционного развития живого от простейшего к более совершенному умаляет Творца. Голословное заявление, что “Библия учит — а вы говорите...” не имеет веса. Именно православная традиция знает, насколько сложными, неочевидными и разными могут быть толкования некоторых мест Священного Писания.

Если придерживаться последовательности в буквальном понимании слова “день,” то нужно будет буквально принять и всю космологическую картину первой главы Бытия. И тогда придется отказаться и от шарообразности Земли. Ведь если буквально понимать описание первых дней творения, то мир нужно признать состоящим из двух слоев воды, разделенных твердой “твердью,” евр. raqiya; см. Быт. 1: 6-7.

То, что возраст Вселенной составляет приблизительно 15 миллиардов лет, является научным фактом. Астрономы, к примеру, наблюдают скопления галактик и другие объекты (квазары), которые удалены от нас на расстояния в сотни миллионов и даже миллиарды световых лет. Это означает, что свет данных объектов, который мы наблюдаем сейчас, был выпущен ими соответственно миллионы и миллиарды лет назад. Если, например, в двадцатом веке наблюдался взрыв сверхновой звезды, удаленной от Солнца на 20 000 световых лет, то в действительности взрыв произошел двадцать тысяч лет тому назад, около 18 000 года до Р.Х., и лишь сейчас долетел до нас. И у науки нет никаких оснований признавать все эти данные иллюзией. Кроме того, каждая звезда имеет свой возраст, также измеряемый миллионами и миллиардами лет, и определяемый на основании той стадии развития, на которой данная звезда находится.

Чтобы как-либо объяснить факт различия звезд по своему возрасту, некоторые креационисты предлагают гипотезу, согласно которой звезды в момент их сотворения “мгновенно ‘выстроились’ по своим категориям на так называемой диаграмме Герцшпрунга-Рессела, являя собой сразу весь набор возможных звездных состояний.” Т.е. одни из них выглядели так, будто бы до этого эволюционировали в течение нескольких сот миллионов лет, тогда как другие — нескольких миллиардов. Поэтому согласно этой гипотезе “вселенная имеет лишь вид долговременного существования, также как и возраст нашей планеты.”

Но если применить данное объяснение к взрыву сверхновой звезды, удаленной на расстояние более чем 7 500 световых лет, тогда получится, что никакого взрыва на самом деле не было. Просто Бог одновременно создал уже взорвавшуюся сверхновую и световые волны на некотором расстоянии от нее, якобы свидетельствующие о том, что взрыв когда-то был. В таком случае Бога следовало бы признать фальсификатором, Который намеренно создает Вселенную такой, чтобы объективно изучающие ее ученые сделали бы неправильный вывод, что она существует миллиарды лет. Трудно, конечно, оценить гипотезу о молодости вселенной с богословской точки зрения: зачем понадобилось Богу творить Вселенную, которая выглядела бы гораздо старше своего действительного возраста.

Примечание: Вышеприведенные методы применимы при датировке сравнительно недавних объектов — скажем, моложе миллиона лет. Датировка более древних объектов другими методами. Например, астрономические спектральные наблюдения устанавливают возраст звезд и галактик. Состав и толщина геологических слоев, палеомагнетические измерения рубцов океанского дна и земной коры, движения материков, высота горных хребтов совместно с другими методами позволяют устанавливать возраст объектов, насчитывающих много миллиардов лет.

Потоп был всечеловеческий, а не все территориальный: ни Африка, ни восточная Азия, ни Австралия, ни Америка, ни Гренландия не пострадали от Потопа. Всемирный Потоп имел целью наказать грешников. Чтобы понять это, надо вспомнить, для чего Господь навел Потоп: “Увидел Господь, что велико развращение человеков на земле... И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил.” Следовательно, мы вполне вправе представить себе Потоп в виде наводнения, затопившего мир, известный бытописателю.

При этом, не должно нас смущать то обстоятельство, что Библия говорит о Потопе, как о распространившемся “по всей земле.” Библия и вся религиозная литература, занятая лишь заботами о человеческих душах, а не проблемами географии, обычно называет землей и вселенной лишь область обитания людей, иногда же область определенной человеческой культуры — той. Так воспитанная на Библии Византия именовала Вселенной бассейн Средиземного моря, почему и императоров своих именовала “повелителями вселенной,” и Константинопольскому патриарху дала титул “вселенского.”

Время Потопа — трудно установить. Выше говорилось о невозможности строить хронологию на основании долголетия патриархов, как они указаны в книге Бытия. Следуя археологическим данным можно предположить, что он произошел от 8-и до 6-и тысяч лет до Р.Х.

Можно предположить, что крупномасштабное наводнение должно было оставить после себя существенное свидетельство в виде отложения, которое нашли бы геологи в наши дни. Множество больших аллювиальных отложений — свидетельств чудовищного наводнения было обнаружено на Месопотамской равнине (T. C. Митчелл, “Геология и Потоп,” в Новом Библейском Словаре, 2-е издание, редактор Дж. Д. Дуглас, и другие., Wheaton, IL: Tyndale, 1982, стр. 382-383). Это наводнение совпадает по времени со "Всемирным потопом” книги Бытия.

Потоп, хоть и был разрушительным, продолжался всего один год и десять дней. Наводнение такой краткой продолжительности проходит обычно без последствий достаточно существенных, чтобы быть идентифицированным спустя тысячи лет. В качестве примера рассмотрим наводнение в долине Сан-Джоакина в Калифорнии в 1970-м году. В течение нескольких месяцев в долине стояла вода глубиной в три-четыре фута. Десять лет спустя не осталось ни единого геологического свидетельства катастрофы. Аналогично наводнение, длящееся всего год в Месопотамии, пусть даже при уровне воды в 200-300 футов, оставило бы после себя недостаточно свидетельств, позволяющих точно определить спустя много тысяч лет, был ли Всемирный потоп.

Главное же то, что наводнение, описанное в Бытии 6-9, действительно свершило предназначенное Божие очищение — без затопления всей планеты. Оно может быть названо всеобщим по отношению к людям и животным, с ними связанным, но не глобальным.

1. Во всем мире у различных народов имеется более семидесяти различных свидетельств, подтверждающих описание Потопа, находящееся в шестой главе книги Бытия. Наиболее соответствует тексту Библии свидетельство вавилонян. Сходства в описаниях наводнения заставляют воспринимать его как событие колоссального масштаба, навсегда запечатлевшееся в памяти народов и сохранившееся в преданиях в течение многих лет.

Проводя раскопки в Ираке, на месте древнего Ура, места рождения первого патриарха Авраама, верящий Библии Вулли обнаружил древний слой подводного ила, не содержащего человеческих останков. Это было свидетельство страшного наводнения, которое словно подтверждало текст книги Бытия.

Еще раньше археологи обнаружили остатки искусственной структуры в Черном море на глубине 300 футов, что является новым драматичным свидетельством апокалипсического наводнения, происходившего 7500 лет назад. Экспедиция также определила, что доски, брусья, ветки деревьев и щепки не были повреждены червями и моллюсками, это явно указывает на то, что бескислородные воды Черного моря семитысячи футовой глубины могут скрывать нетронутые остатки кораблей, попавших туда еще на заре мореплавания. Позже команда отыскала очертания древнего побережья на глубине 550 футов под водой, первое очевидное свидетельство того, что многие тысячи лет назад в этом районе произошло наводнение. По словам Р. Балларда, также экспедиция обнаружила старые ветки деревьев, куски древесины, скопление мусора, в котором находились обработанные камни и другие остатки, свидетельствующие о том, что здесь обитал человек.

Интерес к Черному морю возрос в прошлом году с появлением статьи геологов Университета Колумбии Уильяма Райана и Уолтера Питмана “Ноев потоп,” где предполагается, что современное море сформировалось 7500 лет назад, когда из-за таяния ледников уровень моря поднимался до тех пор, пока воды Средиземного моря не прорвали естественную плотину в Босфоре. За этим последовало катастрофическое наводнение бассейна Черного моря водой из Средиземного моря. Воды моря-озера наводнили и затопили тысячи квадратных миль земли, уничтожая поселки, убивая людей, стирая с лица земли бесчисленное количество видов животных и растений. Экосистема пресной воды сменилась экосистемой соленого моря.

Итак, Священное Писание, предания многих народов и геологические находки в области Месопотамии и Черного моря убеждают нас в том, что “Всемирный” потоп действительно произошел.

Возникновение жизни и все существенные моменты эволюции не предсказуемы, не выводимы из прошлых физических состоянии. Это формы не вытекают из свойств вещества, их образующего. Здесь возможность не предшествует существованию, но возникает вместе с ним. Эволюция жизни с этой позиции представляет собой действие множества механизмов, радикально трансформирующих эволюционные формы. Эти процессы проникают новые смыслы, которые не вытекают из прежних и не объяснимы известными науке эволюционными механизмами.

В пласте биологической жизни законы природы перестают быть полнотой и сплошностью. Необусловленность, произвольность, спонтанность характеризуют живой организм. Они не устраняют закономерное в нем, но создают с ним единый комплекс — и это фундаментальная специфика живого. Место биологической жизни в естественно-научном плане определяется ее пограничностью с микро- и макромирам. Живое погружено одновременно в оба мира: микро и макромир.

Механизм (например: часы, компьютер) состоит из типовых элементов, имеет типовую воспроизводимую структуру, и в любой момент времени имеет точное состояние, которое в принципе определимо. Его можно детально рассмотреть, разобрать, собрать, какие-то части заменить. Он может быть многократно воспроизведен, дублирован.

Напротив, организм — это целостность, срощенная с множественными механизмами организма, которые ее продолжают в макромир, усиливают, дают ей макромасштаб. Состояние организма с учетом молекулярного уровня, из которого он вырастает, не может быть точно определено. Более того, с учетом его индивидуальности, не может быть приписана и никакая волновая функция — даже теоретически по причине непредсказуемости процессов внутри организма.

Любой орган, любая система организма выполняет не одну функцию, как кажется вначале: кровь — переносчик кислорода, костная система — каркас организма, ДНК исключительно кодирует белки и т.д. Ничего подобного! Число функций любого из них всегда неопределенное множество, и чем более мы узнаем, тем сложнее оказывается их спектр. И так на всех уровнях живого.

Авторы извлекают материал из широкого разнообразия наук, от геологии до палеонтологии и астрофизики, чтобы доказать очевидность, что Земля может быть исключительной стихией для животного существования. В самом деле, они называют этот компендиум наук “астробиологией,” исследованием жизни во всей вселенной. Они также утверждают, что все предположения того, как жизнь могла возникнуть на других планетах, целиком основаны на единственном примере, — как жизнь возникла на Земле. Но они приводят доводы, и их пример достаточно богат деталями, чтобы дать представление того, как подобные процессы могли бы действовать на других планетах.

Длинный список факторов. Вард и Браунли признают, что жизнь на Земле возникла довольно быстро, и допускают возможность существования простой жизни, т.е. одно-клеточного вида, на многих других планетах. Но они настаивают, что та эволюция через которую возникло всё от бабочек до секвой и до человека, результат особенного и, может быть, уникального хода событии на Земле.

Они также указывают на случайно "удачное" местоположение Земли в галактике: не чересчур близко к сильному излучению центрального ядра и не так далеко, чтобы оказаться без металлов, необходимых для химических процессов живых клеток. Еще надо отметить местоположение самой галактики: не в шаровой группе, не в бедном металлами квадранте, но как раз в правильном месте для развития сложной жизни.

Нам, верующим в Бога, эти новые выводы напоследок показывают, что люди все-таки для Господа весьма драгоценное создание.

Мы располагаем несколькими сотнями книг и статей, которые были использованы в данной работе. Надеемся в недалеком будущем указать самые главные из них.

(creation_man_a_mileant.doc, 11-16-2003)